Нина Искренко
Смерть это белая бабочка ночью на стуле Ночью в саду темнота три кота и ведро с купоросом Выдь на дорогу Нудит циркулярка над лесом словно тряпичная баба качает дитя на вокзале
Белая бабочка спит возле самой постели Спит или дремлет Не бьется Не сыплет опилки Смерть идеальна в пропорциях детской заколки Мягкий комок и припудренных крыльев гантели
Ты ли не ангел в прокушенной молью шинели или театр изнывающий в каждой прожилке глупая вечность в своем нескончаемом шелке или ночная дешевка вповалку на стуле
Толстые лилии ставит на полку тряпичная кукла Бабьи обмотки летают белеют как грязные птицы Сон переходит свои звуковые границы пудренным лбом ударяясь в оконные стекла
Она энергия движенья Ежедневные деньжата для расхода в пустоту Пестик Пестик Я Тычинка Сколько снега в очертанье человеческой фигуры Сколько грифеля в костях
Осень осень Тело ломит пикассит и мандельштамит из себя меня корежит и кусается во сне
Осень осень Листья гаснут словно жены декабристов на пустом прогонном тракте с пирогами и детьми
В потолок стучит пирушка Снизу пол сверлит пирушка Челентано с пьяным хором мчит в мохеровом дыму
Опа Оп Ядрена банка Таракан ползет по стенке Пестик Пестик Я Тычинка Где же ты моя Сулико
Сколько пищи для пародий в каждой тапочке домашней Сколько скрытой симметрии Сколько скрытой теплоты
в темно-синем поцелуе слева в челюсть после чая Человек оно большое больше раз наверно в сто
Человек оно как столик длинноше-е-е и в пачках Сателлит своей постели Здравомыслящая пыль
Сроки жизни больше жизни как в глубокой Фудзияме песня Сольвейг больше песни
Осень осень Грифель Снег
Полистилистика это когда средневековый рыцарь в шортах штурмует винный отдел гастронома № 13 по улице Декабристов и куртуазно ругаясь роняет на мраморный пол «Квантовую механику» Ландау и Лифшица
Полистилистика это когда одна часть платья из голландского полотна соединяется с двумя частями из пластилина а остальные части вообще отсутствуют или тащатся где-то в хвосте пока часы бьют и хрипят а мужики смотрят
Полистилистика это когда все девушки красивы как буквы в армянском алфавите Месропа Маштоца а расколотое яблоко не более других планет и детские ноты стоят вверх ногами как будто на небе легче дышать и что-то все время жужжит и жужжит над самым ухом
Полистилистика это звездная аэробика наблюдаемая в заднюю дверцу в разорванном рюкзаке это закон космического непостоянства и простое пижонство на букву икс
Полистилистика это когда я хочу петь а ты хочешь со мной спать и оба мы хотим жить вечно
Ведь как все устроено если задуматься Как все задумано если устроится Если не нравится значит не пуговица Если не крутится зря не крути
Нет на земле неземного и мнимого Нет пешехода как щепка румяного Многие спят в телогрейках и менее тысячи карт говорят о войне Только любовь любопытная бабушка бегает в гольфах и Федор Михалыч Достоевский и тот не удержался бы и выпил рюмку «Киндзмараули» за здоровье толстого семипалатинского мальчика на скрипучем велосипеде
В Ленинграде и Самаре 17 — 19 В Вавилоне полночь На западном фронте без перемен
Насыщенный гибким пламенем цвет кувшина стекает на гнутую плоскость стола
Асимметричная бледная рюмка контрастно приколота в точке опоры
Движенье всосалось в шерстяное дупло кресла оставив за его пределами букетик сброшенных пальцев над дымящейся тенью ночи в зеркальной пепельнице
холодной и отчужденной в лунном свете электронных часов
Говорил своей хохлатке в голубом платке с получки вдоль по Пироговке
Говорил Уедем Рита Заработаю на хату Будешь ты обута
Будешь кушать апельсины Коврик купим с полосами Там красиво Север
Отводил рукою пряди льнул картофельным медведем говорил Уедем
говорил Ни капли Баста Чтоб ей скверной было пусто Завязал я Рита
Говорил Последний раз а В рот упала папироса Магазин закрылся
Тронул крепко одичало Раздавил в кульке печенье Сплюнул непечатно
Так и шли законным браком к задним бедам кислым брюкам плыли к боку боком
Эх российские буренки голубые табуретки Масловки-Таганки